Увидел свет роман Виктории Амелиной "Синдром листопада".
Юрий Издрик в предисловии отмечает: "Если бы не психическая девиация героя, - что наполняет повествование странными, похожими на галлюцинации, то на ясновидение грезами, - мы получили бы биографию вполне обычного нашего современника, выросшего в детском доме, пережил бурные 90-е, адаптировался к социальным изменениям и дожил до наших дней, актуальным маркировкой которых все еще остается Майдан. Однако и фантастическая особенность героя, и его видение, что пунктиром проходят через всю книгу, рисуя уже не совсем узнаваемую, а иногда - вполне загадочную действительность, и своеобразные авторские притчи, которые обогащают пространство текста дополнительным измерением, превращают "Синдром листопада" на сложное полифоническое произведение, где биографические и исторические реалии - далеко не основные элементы конструкции.
Именно за уникальную способность героя чувствовать и переживать чужие страдания автор вплетает украинские события последних лет в контекст новейшей истории целого мира. И речь идет не столько о политических параллели (скажем, киевского Майдана и на площади Тахрир в Египте), как о том, что в современном глобализированном мире нет и не может быть локальных конфликтов..."
Увидел свет роман Виктории Амелиной "Синдром листопада".
Юрий Издрик в предисловии отмечает: "Если бы не психическая девиация героя, - что наполняет повествование странными, похожими на галлюцинации, то на ясновидение грезами, - мы получили бы биографию вполне обычного нашего современника, выросшего в детском доме, пережил бурные 90-е, адаптировался к социальным изменениям и дожил до наших дней, актуальным маркировкой которых все еще остается Майдан. Однако и фантастическая особенность героя, и его видение, что пунктиром проходят через всю книгу, рисуя уже не совсем узнаваемую, а иногда - вполне загадочную действительность, и своеобразные авторские притчи, которые обогащают пространство текста дополнительным измерением, превращают "Синдром листопада" на сложное полифоническое произведение, где биографические и исторические реалии - далеко не основные элементы конструкции.
Именно за уникальную способность героя чувствовать и переживать чужие страдания автор вплетает украинские события последних лет в контекст новейшей истории целого мира. И речь идет не столько о политических параллели (скажем, киевского Майдана и на площади Тахрир в Египте), как о том, что в современном глобализированном мире нет и не может быть локальных конфликтов..."
Увидел свет роман Виктории Амелиной "Синдром листопада".
Юрий Издрик в предисловии отмечает: "Если бы не психическая девиация героя, - что наполняет повествование странными, похожими на галлюцинации, то на ясновидение грезами, - мы получили бы биографию вполне обычного нашего современника, выросшего в детском доме, пережил бурные 90-е, адаптировался к социальным изменениям и дожил до наших дней, актуальным маркировкой которых все еще остается Майдан. Однако и фантастическая особенность героя, и его видение, что пунктиром проходят через всю книгу, рисуя уже не совсем узнаваемую, а иногда - вполне загадочную действительность, и своеобразные авторские притчи, которые обогащают пространство текста дополнительным измерением, превращают "Синдром листопада" на сложное полифоническое произведение, где биографические и исторические реалии - далеко не основные элементы конструкции.
Именно за уникальную способность героя чувствовать и переживать чужие страдания автор вплетает украинские события последних лет в контекст новейшей истории целого мира. И речь идет не столько о политических параллели (скажем, киевского Майдана и на площади Тахрир в Египте), как о том, что в современном глобализированном мире нет и не может быть локальных конфликтов..."